Православный бартер

Везёт храму святых Жён-мироносиц в Пскове со священниками! Правда, в последнее время везёт в кавычках: к ним с завидной регулярностью возникают вопросы то у суда, то у неравнодушных прихожан храма. Некоторые могли бы возразить: «Всё из-за вас, журналистов! Зачем лезть во внутрицерковную кухню?» Но, когда на этой кухне «варится» метамфетамин или постепенно разрушается наследие погибшего отца Павла Адельгейма, как не писать?

Отец Александр (Николаев), который был вторым священником при протоиерее Сергие (Иванове), а теперь стал настоятелем знаменитого псковского храма, очевидно, имел свой взгляд на деятельность теперь родного для него храма. Поэтому и долго осматриваться «на местности» ему не пришлось.

Детдомовские, на выход

Когда владыка Евсевий всё-таки решил, что найденный в морозилке протоиерея Сергия пакетик с крупной партией амфетамина тянет на запрет в служении, нового священника решили не искать: храм возглавил 31-летний Александр Николаев. Он не так давно был иподьяконом у митрополита, поэтому владыка мог не беспокоиться: человек свой, проверенный. Спустя три месяца после назначения батюшка начал принимать первые кадровые и бизнес-решения.

За пару недель до главного для всех православных праздника Пасхи отец Александр своеобразно поздравил одного из алтарников — Алексея, попросту убрав его из церковных пономарей. Алексей пришёл в алтарь 20 лет назад, когда нынешнему настоятелю храма было 11 лет. В алтарь себе в помощь его взял отец Павел (Адельгейм). Алексей — воспитанник приюта в Писковичах, который в 1993 году при храме святого апостола Матфея открыл отец Павел, рассказывает Вера Адельгейм. Когда матушка Вера подошла к священнику, чтобы уточнить, почему их Лёшу (она так и говорит «наш мальчик», хотя «Лёше» около 40 лет) убрали из алтарников, тот с ответом особенно заморачиваться не стал.

Дети из псковских приютов для молодого священника не стали помехой. Фото: «ВКонтакте»

«Он начал врать: такой-сякой… А Алексей — серьёзный парень: не пьёт, не курит, не матерится. Он не грубиян. Но он детдомовский, как им там живётся? И он немножко оговаривался. Вот его убрали», — резюмирует Вера Адельгейм.

А у нас есть школа?

Вообще к детям из приюта новый настоятель, судя по всему, испытывает особенно «тёплые» чувства. Группа таких подростков до недавнего времени занималась в воскресной школе при храме. Больше не занимаются.

О школе стоит рассказать отдельно. Отец Павел (Адельгейм) создал её в 2010 году, незадолго до того, как его детище — Православную школу регентов — отселили в другое здание. Дети в ней занимаются по субботам, до недавнего времени здесь было несколько групп: взрослые ребята, малыши, дети из приютов Пскова и Неёлово.

Дети занимались пением (с уклоном в богослужебные песнопения), ребята из приютов учились готовить еду, занимались в творческой мастерской рисованием, расписывали стулья, делали витражи на стекла. Из церковных предметов дети проходили Закон Божий, директор школы Юлия Ермолаева показывала им храм, устраивала экскурсии по городу, по храмам, паломнические поездки для детей.

Церковь содержала школу от слова «никак». Около двух тысяч рублей были положены как зарплата Юлии Ермолаевой, на всё остальное (еду, косметический ремонт) Юлия Юрьевна находила деньги сама. Иногда обращалась к родителям, иногда — к спонсорской помощи. Например, из Москвы для школы привезли две машины мебели и компьютеры, рассказывает Вера Адельгейм. Еду для детей готовят родители и бабушки воспитанников.

Отец Александр не был в школе ни разу с тех пор, как стал настоятелем храма. Да и раньше сюда не захаживал.

Не повезло с храмом

Иметь воскресную школу каждому храму Пскова даже не желательно, а обязательно. Несколько лет назад об этом говорил патриарх Кирилл, и сегодня, заходя в любой храм, вы, скорее всего, увидите стенд с фотографиями с разных праздников. Дети готовят к церковным праздникам сценки, с ними занимаются один, реже два-три преподавателя. Поэтому окончательно разгромить то немногое, что осталось от отца Павла, новый настоятель не мог никак. Но не будем к нему слишком строги: он всё же постарался.

Отец Александр (Николаев), как и многие псковские священники, начал «карьеру» иподьяконом у владыки Евсевия. Фото: «ВКонтакте»

Пару недель назад священник запретил, чтобы в школе учились дети из приютов, а заодно и группа из старших подростков. «В вину поставил то, что дети не ходят в храм Жён-мироносиц», — говорит Вера Адельгейм. С одной стороны, любой священник хочет, чтобы дети из воскресной школы ходили в храм, иначе в чём её смысл? И если дети не приходят, например, потому что посещают другие храмы, то священник вполне может прийти на занятия, пообщаться с детьми, позвать их на службу.

С другой стороны, зачем лишний раз ноги топтать? Можно ведь просто выгнать детей: раз уж они ходят в другие храмы, то пусть там и занимаются. Да, возможно, в тех храмах нет отдельного здания для воскресной школы и преподавателя, который будет заниматься с детьми рисованием и пением. Но это уже проблемы детей: сами виноваты, что ошиблись с выбором храма, что уж тут поделаешь.

Сейчас в школе осталось всего две группы детей, заниматься они будут до мая. Что случится в мае, пока не знает даже директор школы.

«Несколько иной взгляд»

Есть в новом настоятеле храма Жён-мироносиц и бизнес-жилка. Часть здания бывшей школы регентов он отдал настоятелю храма Василия на Горке (святителя Василия Великого) протоиерею Андрею (Большанину) для просфорни. Юлия Ермолаева объясняет запрет детям-сиротам посещать школу именно этим обстоятельством.

«Школу не закрывают, батюшка её реорганизует, делает ремонт. Для нас просто закрыли пищеблок, где мы готовили еду для детей и занимались соцпроектами с детьми из приютов. Батюшка просто сказал, что будет реорганизация школы, но каким образом, нас не поставили в известность. Да, социальные проекты батюшка закрыл, потому что он сдал в аренду пищеблок. А пищеблок он сдал в аренду, потому что у нас нет денег на то, чтобы ремонтировать храм, потому что у нас очень большие расходы на содержание школы регентов», — объясняет Юлия Ермолаева.

Директору школы явно немного непривычно обсуждать с журналистом решения настоятеля. Поэтому она быстро сворачивает разговор: «У нас проходит социализация [сирот из приютов], обучение детей приготовлению пищи, ведению домашнего хозяйства. Сейчас у нас не будет такой возможности, по крайней мере пока. Школу не закрывают, просто будет проходить реорганизация. О том, что будет конкретно, разговор будет в мае. Педагогов поменяют, или форму обучения, или программу обучения? В известность не ставят, не советуются. Просто у нового настоятеля несколько иной взгляд на форму проведения занятий», — говорит Ермолаева и просит перезвонить позже. Затем она перестала отвечать на звонки «Псковской губернии».

Не просветил коллегу?

Протоиерея Андрея (Большанина) явно никто подробно не просвещал о том, кто и где занимался в школе. Он уверен, что никакой трагедии не случилось, ведь в школе много помещений, а ему отдали в аренду лишь пищеблок, а не классы.

«У батюшки здание стоит, его содержать надо. Мне нужно было здание, у нас храм стоит посреди города», — объясняет он решение отца Александра. Кажется, молодой коллега не объяснил настоятелю храма Василия на Горке, что вокруг пищеблока строилась благотворительная программа социализации ребят из приюта.

Мы при этом вполне готовы предположить, что и новый настоятель не особенно разбирался, где там учатся дети, ведь для этого нужно было бы зайти сюда во время занятий.

Вопросы без ответа

Отец Андрей советует «ПГ» обратиться к самому настоятелю храма Жён-мироносиц. Однако отец Александр на вопросы газеты в соцсетях не отвечает. И это при том, что мы откровенно попросили священника объяснить нам сложившуюся ситуацию: вдруг прихожане что-то напутали?

Но батюшка нам не отвечает. Вот и думай теперь, то ли свободной минутки у него нет, то ли сказать особенно нечего. Вера Адельгейм уверена, что всё происходящее означает лишь то, что новый отец-настоятель громит последнее, что осталось от протоиерея Павла (Адельгейма).

В конце концов, версия о том, что просфорня нужна батюшке, чтобы содержать здание школы, критики не выдерживает. Отец Андрей не будет платить за аренду ни копейки, священники согласились работать по бартеру: «Мы будем печь просфоры и для его храма, и для своего. Это некоммерческий проект, это всё для богослужения».